- Сегодня мы видим совершенно другой Китай по сравнению с тем, каким он был в конце 1970-х годов. Как вы считаете, какие основные факторы способствовали такой невероятной трансформации китайской экономики?

- Невероятная трансформация китайской экономики в первую очередь берет начало с больших изменений, произошедших во внешней политике Китая в конце 1960-х и начале 1970-х годов. В конце 1960-х годов, столкнувшись с огромным геополитическим и идеологическим давлением со стороны, как Москвы, так и Вашингтона, китайское руководство, после внимательных, а затем открытых внутренних дебатов и исследований, приняло важное решение изменить свою внешнюю политику. Точнее решено было попытаться установить хорошие отношения с капиталистическим западным миром. Важным событием является секретный визит Генри Киссинджера в Китай, а затем публичный визит президента Никсона в Поднебесную, хотя к тому времени Китай и США не установили еще официальных дипломатических отношений. Многие исследователи отметили, что сегодняшнее китайское экономическое чудо связано с реформой и открытой политикой, основа которой была заложена в 1978 году. Но без выше упомянутых крупных изменений, которые являются прочной основой для формирования благоприятной международной обстановки с участием Китая, Поднебесная никогда бы не смогла в полной мере воспользоваться реформами и открытой политикой. Данная политика в основном нацелена на Запад, где основными ресурсами являются прямые иностранные инвестиции (ПИИ), официальная помощь в целях развития (ОПР), экспортный рынок и технологии.

Вторая причина связана с реформой и открытой политикой, которую проводит Китай с 1978 года. С 1949 года официальный Пекин скопировал довольно много ключевых элементов советской модели и начал применять ленинско-сталинскую политику в Китае. Через 30 лет результат не оказался идеальным для китайских лидеров и общественности страны. Шаг за шагом Пекин начал извлекать много хороших уроков и опыта различных стран, таких, к примеру, как Япония, Сингапур, США и Европа. Динамика реформы также связана с открытой политикой нашей страны. В условиях, когда Китай открыл свои двери, чтобы установить связь с передовыми мировыми стандартами, официальный Пекин должен отменить многие устаревшие неподходящие правительственные постановления и законы, разработать новые для замены старых. Иными словами, процесс реформирования в Китае имеет две динамические тенденции: один отвечает потребностям внутреннего управления, а другой - требованиям его открытой политики.

Третий связан с международной обстановкой, которая сложилась как нельзя лучше для Китая. В 1970-х и начале 1980-х годов передовой капиталистический мир (Западная Европа, США и Япония) страдал от дефляции. Это вынудило названные страны срочно искать пути для своей продукции, капитала и технологий, которые находились в огромном избытке. В то время Китай, являвшийся огромным потенциальным рынком, открыл дверь в мир, что вполне соответствовало названным целям. В мае и июне 1978 года, когда Пекин на самом высоком уровне отправил свою первую делегацию в западноевропейские страны, один западногерманский лидер даже обещал встретиться с этой делегацией. Целью запланированной встречи было инвестировать 5 миллиардов долларов США в Китай без каких-либо обсуждений. 20 миллиардов долларов США стали доступны сразу через час после предварительных переговоров с китайскими коллегами.

Последний и, возможно, самый важный фактор, который, как мне кажется, часто игнорируется, - это «программное обеспечение» (хорошие персонажи) китайской общественности и ее руководство. В 1970-х и 1980-х годах, когда Китай открыл свои двери миру и начал процесс реформ, Китай тогда не был единственным государством, который делал это. В то время многие развивающиеся страны в Черной Африке и Латинской Америке также приступили к реализации своей версии процессов открытости и реформ, следуя политике SAP (политика структурной перестройки), выдвинутой Всемирным банком и МВФ. Некоторые из этих государств имели свои преимущества перед Китаем. Например, когда я читал мемуары некоторых китайских дипломатов, я знал, что когда они выезжали за границу в конце 1970-х и начале 1980-х годов, они удивлялись тому факту, что инфраструктура (например, аэропорты) некоторых городов третьего мира, таких, как Найроби и Бангкок, были лучше, чем в Пекине и Шанхае. Но десятилетия спустя только Китай добился наибольших успехов, гораздо больше, чем другие развивающиеся страны, которые также проводили реформы. Некоторые ученые изложили определенные невидимые факторы успеха Китая, такие как концепция капитализма Конфуция. Мое собственное мнение состоит в том, что причины успеха Китая сложны, некоторые из них одинаковы или похожи на причины успеха других государств, другие же уникальны и их трудно обнаружить с поверхности – к примеру, «программные» факторы.

- Многие коммунистические правительства, особенно в Восточной Европе пытались сохранить власть силой, но безуспешно. В чем заключается секрет долгожительства китайской коммунистической партии?

- Мое личное понимание заключается в том, что страны Восточной Европы достаточно малы, чтобы с легкостью вводить элементы всемерного контроля. В то же время Китай достаточно велик, выражаясь словами известной китайской поговорки «когда горы высоки, а император далеко» («китайская хоанги юань» на китайском языке). Фактически, когда КПК под руководством Мао Цзэдуна начала свои партизанские бои еще в 1920-х годах, руководящие принципы и маршрут КПК продемонстрировали свое отличие от классической ленинской модели, за которыми следовала Советская Россия и затем продвигается к остальному миру. Мао Цзэдун полагает, что, поскольку Китай сильно отличается от советской России (например, по причине гораздо большего сельского населения в Китае), путь к успеху коммунистов в Китае не может следовать городской революции, а начинаться должен с сельских районов. То есть, хотя, по мнению сторонних наблюдателей, Пекин и Москва принадлежали к одному и тому же идеологическому блоку, однако, между ними имелись огромные внутренние различия.

Я также считаю, что неудавшаяся трансформация восточноевропейских социалистических наций во время «холодной войны» объясняется многими причинами. Я просто хочу подчеркнуть здесь географический фактор. Восточноевропейские социалистические страны не имеют крупных территорий и не достаточно сильны, чтобы противостоять влиянию внешних сил или даже полномасштабному контролю. Некоторые внутренние реформы в этих странах во время «холодной войны» иногда прекращались даже советскими военными силами. Поскольку председатель Мао поднялся до высшего руководства КПК в конце 1930-х годов, он не был любимым кандидатом Сталина для руководства Китаем. Менее чем через 10 лет после смерти Сталина альянс между Москвой и Пекином был разорван по многим сложным причинам. С тех пор КПК была вынуждена наладить свой собственный социалистический путь. Конечно же, испытания на этом пути не обошлись без сбоев, таких как, к примеру, Великий скачок и культурная революция. Но они вносят свой вклад в богатый опыт КПК в борьбе с предстоящими крупными реформами.

- Прибрежные регионы Китая стремительно развиваются, а в западных регионах развитие идет медленно. Многие жители западных регионов переезжают в прибрежные районы. Чем вы можете объяснить неравномерное развитие регионов Китая?

- Фактически разрыв в развитии между прибрежными - восточными регионами и внутренними -западными - регионами Китая не является новым явлением, имевшим место в последние десятилетия, напротив, он существует уже на протяжении 1000 лет. Если мы проследим с ранних времен, вернемся к ранним этапам истории Китая, например, в тот же период времени в Древней Греции или Римской империи Европы, тогда Запад Китая был намного более развит, чем Восток. Но по многим причинам, в том числе из-за гражданских войн, иностранных вторжений и ухудшения природной среды, Запад Китая страдает от отставания и спада уровня жизни на протяжении уже сотен лет, чего не скажешь о востоке Китая.

Ху Хуаньон был китайским демографом и основателем географии населения Китая. В статье, опубликованной в 1934 году под названием «Распределение населения Китая», он нарисовал линию Хейхэ-Теньчонга, также называемую Линией Айхуэй-Теньчонг, которая известна на международном уровне как «линия Ху». Линия отмечает поразительную разницу в распределении населения Китая. Эта воображаемая линия разделяет площадь Китая на две части: 36% к востоку от линии и 64% - на запад. Он простирается по диагонали от города Хэйхэ, в Хэйлунцзяне, до округа Теньчон, в провинции Юньнань. В то время, когда Ху Хуаньон нарисовал линию, 96% населения было сосредоточено к востоку от линии. Почти через столетие, и даже после 40 лет общего быстрого экономического роста с 1978 года, это неравномерное распределение населения практически не изменилось.

В течение последних 40 лет миграция к восточному побережью была больше связана с экономическим ростом, нежели с пригодностью земли к использованию. Экономическое открытие Китая привело к появлению особых экономических зон и привлекло иностранные инвестиции в прибрежные районы, и миллионы мигрантов пошли туда работать. Однако большинство миграций произошло к востоку от «линии Ху». Таким образом, наплыв из таких муниципалитетов/провинций, как Пекин, Тяньцзинь, Шанхай, Гуандун и Чжэцзян, увеличили население к востоку от «линии Ху» на 26%, 25%, 18%, 8% и 6% только в течение 2006-2011 гг., соответственно, тогда как отток привел к сокращению населения в Гуйчжоу, Гуанси, Аньхой, Хэнань и Сычуань на 10%, 6%, 6%, 3% и 3% соответственно.

Vzglyad.az
Читайте актуальные новости и аналитические статьи в Telegram-канале «Vzglyad.az» https://t.me/Vzqlyad

Тэги: Китай   США   Россия